То, что я сначала принял за звезду, висящую над горизонтом, теперь приобрело очертание креста, висящего прямо над тропой перед путешественником. Он поднимает взор и замечает его. Лицо путешественника отражает понимание. Он тихо шепчет: "Прощение". И с глубоким благоговением цитирует: "То и Иисус, дабы освятить людей Кровию Своею, пострадал вне врат. Итак, выйдем к Нему за стан, нося Его поругание. Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего..." " Да, я пойду!" - говорит путешественник ликующе, делая первый шаг в пустыню.

Когда наступает рассвет, он не видит ничего, кроме песка, неба и тропы, которая отличается от других крестом, повисшим там, где тропа уходит за горизонт. Время шло, и становилось видно, что путешественник устал, жаждет и истомился от жары. В тот момент, когда показалось, что он уже не может сделать еще один шаг, рядом с ним появляется незнакомка

"За следующим холмом ты найдешь источник, - говорит она. - Продолжай идти, ты уже почти пришел", - ободряет она его

Вскоре он лежит у источника, пьет и ест то, что предлагает ему заботливая незнакомка.

"Это Пустыня Прощения, - объясняет она путешественнику. - Люди часто представляют себе, что Божье прощение похоже на прекрасный парк с фонтанами, реками и зеленой травой. Они не могут понять, почему оно должно быть пустыней. Однако человек должен понять, что Божье прощение это все - все! И это возможно только в пустыне, куда христиане приходят и ничего не видят, ничего не ценят, ни на что не надеются, кроме креста Иисуса". Она приводит путешественнику несколько мест из Послания к Галатам: "А я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира. Ибо во Христе Иисусе ничего не значит ни обрезание, ни необрезание, а новая тварь. Тем, которые поступают по сему правилу, мир им и милость, и Израилю Божию... Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня. Не отвергаю благодати Божией. А если законом оправдание, то Христос напрасно умер".

"Ты думаешь, что апостол Павел шел по этой пустыне?" - спрашивает путешественник.

"Да, он шел. Годами Павел очень много трудился в городе религии, чтобы стать религиозным человеком. Но он не мог найти мира для своего духа. Затем Павел встретил Иисуса; и с самого начала Иисус значил для Павла одну вещь: прощение. Он был ошеломлен этим. С этого момента прощение креста стало темой его жизни. Но Павел сначала пережил Царство Божье как реальность своей жизни прямо в этой пустыне".

"То есть я иду там, где ходил апостол Павел", - голос путешественника полон благоговения.

"Помнишь, как Петр забросил сеть по слову Иисуса и вытащил ее наполненной рыбой? Его первой реакцией было: "Оставь меня. Господи, я грешник!" Иисус ответил: "Не бойся; с этого дня ты будешь ловцом человеков". Иисус подразумевал в своем ответе: "Я позабочусь о твоих грехах". И когда они причалили свои лодки к берегу, они оставили все и последовали за Иисусом - последовали за Ним сюда в эту Пустыню Прощения в поисках креста. Когда Иисус умер за грехи Петра, воскрес для его оправдания и был готов наполнить Петра Святым Духом, Он сказал этому человеку, который отрекся от Него три раза: "Симон Ионин, любишь ли ты Меня?.. Паси агнцев Моих". И этой трижды повторенной фразой и повелением жизнь Петра была исцелена прощением Господа".

"Годами, - рассказывает ей путешественник, - я пытался вырваться за пределы теоретического, доктринального прощения, которому учат в Христианском городе, чтобы познать прощение само по себе. Я хотел быть погруженным, крещеным, ПОТЕРЯННЫМ в нем. Я так жаждал, чтобы Иисус сказал мне лично' "Ободрись сердцем, брат; твои грехи прощены". Я хотел, чтобы кровь с креста потекла в мое сердце и очистила его".

"Ты пришел в правильное место. Прежде чем дойти до другой стороны Пустыни, ты переживешь освобождение от груза вины, который все еще тянет тебя вниз, как камень, ты почувствуешь, как этот камень откатится прочь. Ты станешь ходить перед Богом без стыда. Как прежде тебя преследовала нужда построить себя, теперь ты будешь охвачен прощением Божьим".

"Охвачен прощением Божьим?"

"Тебя настолько захватит Божья милость, что впервые в жизни ты освободишься от мнения других людей".

"Ха! Только не я", - быстро ответил он.

"Женщина, которая омыла ноги Иисуса своими слезами, была охвачена Его прощением до такой степени, что не обращала внимания на насмешки и мнения других людей. Или очищенный прокаженный - он радостно падает у ног Иисуса, благодаря Его, не столько за очищение его тела; он получил внутреннее исцеление прощения. Когда Закхей взобрался на дерево, чтобы увидеть Иисуса, он увидел свое собственное прощение, идущее по направлению к нему по дороге. Он был настолько охвачен прощением, которое посетило его жизнь в этот день, что оковы жадности упали с его сердца. Ты пришел в такое место, где это произойдет и с тобой".

Путешественник продолжает путь. Его таинственная спутница молча идет рядом около часа или двух и затем внезапно исчезает.

"Какая меня переполняет радость! - громко восклицает путешественник. - Это должно быть, то, что чувствовали ученики, когда они возвращались в Иерусалим после вознесения Иисуса".

В свете креста путешественник замечает фигуру другой женщины, поднимающейся из-за гребня следующего бархана и медленно идущей по откосу по направлению к нему. Он как будто узнает ее. По его выражению лица я догадываюсь, что эта женщина когда-то оскорбила его. Она подходит к путешественнику и пристально смотрит на него.

"Простишь ли ты меня?" - спрашивает она. Путешественник останавливается. Женщина подходит ближе и спрашивает во второй раз: "Простишь ли ты меня?" Они стоят лицом к лицу, и она спрашивает в третий раз: "Простишь ли ты меня?" Таинственная спутница путешественника снова оказывается рядом с ним, тихо наставляя его: "В этой Пустыне ты не только получаешь прощение, но и прощаешь сам. Эта женщина первая в процессии людей из твоего прошлого, которых ты на самом деле еще не простил. Сверхъестественной терпимости, которая течет через твое существо в течение дня, противостоит горечь, захороненная в твоей душе все эти годы. Тебе нужно сделать выбор. Бесплодного, поверхностного, одними устами сказанного прощения твоей прошлой жизни недостаточно даже для того, чтобы просто проявить к этой женщине любезность. Но сейчас может излиться охватившее тебя Божье прощение, если ты ему позволишь".

Путешественник берет женщину за руку, смотрит ей прямо в глаза и говорит: "Конечно, я прощаю тебя!"

Она плачет. И едва произнеся слова: "Спасибо тебе", тут же исчезает.

Затем подбегает запыхавшийся человек, который назвал путешественника дураком в ресторане Христианского города. Вытирая лицо носовым платком, взволнованно начинает просить прощения.

"Конечно, конечно, - сердечно отвечает путник. - Ничего особенного. Не думай больше об этом".

"Пожалуйста, отнесись к этому серьезно. МНЕ НУЖНО твое прощение. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ли ты прощаешь меня всем своим сердцем?"

"Но я уже простил", - повторяет путник.

Его спутница проясняет для него ситуацию: "Он нуждается в твоем ПРОЩЕНИИ. Не в учтивости, но в активном, подлинном прощении. Он нуждается в твоей ЛЮБВИ". "Мой друг, ты прощен", - говорит ему путешественник убедительно и уважительно.

С видимым облегчением человек вздыхает: "Спасибо тебе!" и исчезает в пустынном воздухе. Его спутница напоминает ему стих 18-й главы Евангелия от Матфея: "Тогда Петр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе "до семи", но до семижды семидесяти раз".

Внезапно в нескольких шагах от путника появляется существо неземной красоты. "Привет", - говорит существо. - Тебе предстоит долгая прогулка. Многие погибли, пытаясь пройти ее пешком. Я предлагаю тебе более легкий путь".

"Легкий путь?" - спрашивает путешественник.

"Да, у меня есть возможность пересечь эту пустыню в одну секунду. Если хочешь, я могу взять тебя с собой. Я доставлю тебя в полной сохранности прямо на другую сторону".

"Что я должен сделать?"

"Все, что я требую, это знак уважения. Если ты просто преклонишь колени в почтении ко мне, я пронесу тебя через пустыню со скоростью света".

"Но это будет поклонением тебе, не так ли?"

"Почему ты считаешь это странным? Люди делают это каждый день. Ты сам это делал до того, как пришел в эту пустыню. Люди часто поклоняются мне в Христианском городе. Некоторые там поклоняются деньгам - служа им, как рабы. Глаза их загораются от одной мысли о них. Но любовь к деньгам - это только символ моей реальности".

"Твои разговоры о деньгах не трогают меня. Они никогда не были чем-то важным в МОЕЙ жизни", - возражает путник.

"А как насчет любовных историй" Что может быть прекрасней или невинней любви? Но когда состояние влюбленности становится целью и завладевает разумом, начинается идолопоклонство. За словами "вечно твой" стоит идол, - говорит он торжественно. - Но самое большое личное удовлетворение мне доставляют люди, стремящиеся к успеху в религиозной жизни".

"Хватит, - резко останавливает путешественник его хвастовство. - Если за быстрый переход через эту пустыню я должен заплатить поклонением тебе, то я с радостью пойду пешком, даже если это займет вечность!"

При этих словах колдовское творение исчезает, не добившись своих целей.

Вскоре я слышу, как путешественник снова рассуждает сам с собой: "В Христианском городе можно получить поверхностную веру в Бога, но реально поклоняться тому, что владеет разумом день и ночь. Это идолопоклонство. Теперь, оставив все это, я могу выжить только поклонением Богу. Бог сказал в 43 главе книги Исайи: "Вот Я делаю новое; ныне же оно явится; неужели вы и этого не хотите знать? Я проложу дорогу в степи, реки в пустыне. Полевые звери прославят Меня, шакалы и страусы, потому что Я в пустынях дам воду, реки в сухой степи, чтобы поить избранный народ Мой".

"Возможно, такое поклонение может сформироваться только в пустыне, с ее сухостью и постоянной жарой, палящим светом и жуткой тишиной".

Эти размышления прерываются внезапными звуками неописуемой музыки, поющей с неземной красотой. Голоса раздаются как будто отовсюду. Однако никого не видно. С вершины синей волны путешественник видит семь человек, стоящих в ложбине с руками, воздетыми вверх, возносящих хвалу Богу. Но поют как будто миллионы человек! Тогда путник открывает свои уста, и из них тоже устремляется поток хвалы Бога. В это время возвращается его таинственная спутница. Наполненный радостью путник говорит ей: "Ты видишь, что семь молящихся окружены множеством великолепных существ, чьи голоса сливаются с их голосами. Я чувствую, что отсюда из пустыни я уже каким-то необычайным образом вхожу во внешние дворы града Божьего".

Его спутница отвечает стихами из Послания к Евреям: "Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и Церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета Иисусу, и к Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева. Итак, мы, приемля царство непоколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу с благоговением и страхом, потому что Бог наш есть огонь поядающий".

Через какое-то время песня прекращается. Все стихает. Не видно никого, кроме семи молящихся, которые желают путнику Божьего мира и уходят по склону холма, оставив его наедине со спутницей. Она ведет его к бьющему ключом источнику и предлагает ему еще один раз напиться.

"Итак, это Пустыня Поклонения", - восклицает путник, все еще в трепетном состоянии от пережитого.

"Да, здесь христиане учатся поклоняться Богу-Отцу в духе и истине. Ты можешь назвать это внешним двором града Бога; ибо как ты видел, жители этого города везде вокруг тебя. Там позади, в Пустыне Прощения, ты начал переживать силу Крови Иисуса, очищающую внутренность твоего сердца. Здесь к пустыне Поклонения ты принимаешь Святого Духа. Бог крестит тебя силой свыше, чтобы ты поклонялся Ему поклонением, которое в следующих пустынях примет очертания действий. Иоиль говорит нам во второй главе: "И будет после того, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения. И также на рабов и на рабынь и те дни излию от Духа Моего".

"Я никогда не испытывал такого поклонения, как здесь, но будет ли это продолжаться? - спрашивает путник. - Смогу ли я поклоняться живому Богу с такой благодатью в следующих пустынях?"

"В тебе происходят изменения, и если ты позволишь им, они будут продолжаться вовеки. Твое сердце будет открываться изливающимся Духом. Твои уста будут открываться, чтобы говорить Богу то, что Он даст тебе провещевать: "Ваши сыны и дочери будут пророчествовать". И твои глаза будут открываться, чтобы видеть видения и сны. Ты сейчас получаешь глаза, которые видят Бога".

"Но разве то же самое не происходит там, в Христианском городе? Мне говорили, что такого рода вещи происходят в Апостольской церкви будущего каждое воскресенье".

"Разница, брат, в том, что здесь ты не только вкушаешь поклонение или плескаешься в поклонении. Здесь в пустыне ты теряешься в поклонении Божьем так, что вся твоя благодарность и хвала идет к Нему. Все что ты делаешь, делается для Него".

"Но разве в этом нет опасности фанатизма?"

"Фанатики поклоняются принципам, идеям, человеческим личностям и даже бесам, но никогда не поклоняется Богу. Всепоглощающее поклонение Богу - это дверь и путь не к фанатизму, но к такой свободе, которую ты еще никогда не знал. Когда ты теряешься в поклонении Божьем, ты больше не поклоняешься таким вещам, как деньги, любовные истории или успех. Ты нашел единственно верный объект поклонения, и когда ты поклоняешься Ему, ты совершен".

С этими словами его спутница исчезает. Снова путешественник остается один в море синего песка, потерянный в поклонении Божьем.

Слыша голоса на расстоянии, путешественник следует по тропе у подножия горы по направлению к ним. Затем тропа резко превращается в расщелину в горе. Войдя в открывшуюся щель, он слышит голоса, которые отражаются эхом с такой силой, что невозможно различить никаких слов. Двигаясь дальше по этой скалистой тропе, путник оказывается около огромной расписной железной арки, под которой стоит человек, обращаясь к собранию мужчин и женщин.

"Это путь, верьте мне, - приглашает он, и его слова отчетливо различимы. - Эти узкие врата с левой стороны от меня настолько старые, что едва поворачиваются. Кто в здравом рассудке, захочет пойти по той крутой тропе, когда вот эта хорошо вымощена, много раз прохожена, открыта и готова? Проходи через эти врата, и ты выйдешь из пустыни до захода солнца. Хорошая пища и чистая постель ждут тебя на другой стороне. Молитвенные собрания организованы на каждой остановке в пути".

Путник без колебаний проходит через расписную железную арку и идет вдоль по дороге. К нему присоединяются и другие. Дорога, по которой он идет, гладкая и приятная в отличие от синего песка, через который он только недавно пробирался. У дороги висит знак, повторяющий информацию, что через каждый час пути предусмотрены остановки для участия в молитвенных собраниях и небольшого угощения.

На первой такой остановке он разговаривает с приятной хозяйкой гостиницы: "Я проделал долгий путь. Пожалуйста, скажи мне, куда ведет нас эта дорога".

Она улыбается и отвечает: "Тебя хорошо примут и прекрасно позаботятся. Твое путешествие закончится, когда наступит вечер".

Путешественник продолжает путь в большом смущении. Как только сумерки начинают сгущаться, после театрального путешествия мимо скал и деревьев, он оказывается на вершине холма и видит внизу город.

"Добро пожаловать!" - восклицает человек, стоящий под расписной металлической аркой, похожей на ту, которую он прошел раньше.

"Спасибо, - отвечает путник. - Но где я нахожусь?"

"Как, это Христианский город!"

Не говоря ни слова, путешественник поворачивается и бежит обратно по тому пути, по которому он пришел. Когда Христианский город исчезает из вида, он замедляет ход, но не останавливается до тех пор, пока не доходит до другой арки на другом конце ложного пути. Он кричит: "У меня только одно желание: найти эти узкие врата и войти в них, перед тем как остановиться на отдых. Как я мог быть настолько слеп? Конечно, широкие врата ведут в Христианский город - место, где человеку легко, где он никогда не должен отвергать самого себя, рисковать, страдать от какой-либо боли или отказываться от сна", - горько добавляет он.

В конце концов, он находит старые ржавые врата. Настолько узкие, что он с трудом протискивается через них. Врата, заросшие травой и диким виноградом.

Рассвет застает его на узкой тропе, вьющейся среди багряных скал. В воздухе звучит гул, как будто ветер качает деревья, но ни ветра, ни деревьев здесь нет. Гул возрастает, и, в конце концов, можно различить пение многих голосов. Теперь путник видит людей впереди на тропе. Он становится частью процессии людей, двигающихся к граду Бога. В пути каждый из них горячо говорит с кем-то невидимым. Некоторые плачут. Другие кажутся возбужденными. Некоторые напевают имена людей и просят что-то хорошее для них. Некоторые просят своих соседей впереди или сзади о помощи, но в основном все обращаются к своему невидимому слушателю.

Возвращается таинственная спутница путешественника и обращается к нему. "Здесь в Пустыне Молитвы все очень отличается от Христианского города. Да, там они собираются на молитвенные встречи, и люди молятся перед тем, как лечь спать. Когда жизнь становится трудной, их молитва становится более насыщенной, пока не пройдет кризис. Но в Пустыне Молитвы молитва становится жизнью человека - источником всего его существования. Для ТЕБЯ пришло время раствориться в молитвенной жизни. Поразмышляй над этими местами из Евангелия от Луки", - добавляет она, протягивая ему листок бумаги, на котором написано: "Когда же крестился весь народ, и Иисус, крестившись, МОЛИЛСЯ, - отверзлось небо, и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, И был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!" - (Лк. 3:21-22).

"Но тем более распространялась молва о Нем, и великое множество народа стекалось к Нему - слушать и врачеваться у Него от болезней своих. Но Он уходил в пустынные места и МОЛИЛСЯ" - (Лк. 5:15-16).

"В те дни взошел Он на гору ПОМОЛИТЬСЯ и пробыл всю ночь в МОЛИТВЕ К БОГУ. Когда же настал день, призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами..." - (Лк. 6:12-13).

"После сих слов, дней через восемь, взяв Петра, Иоанна и Иакова, взошел Он на гору ПОМОЛИТЬСЯ. И когда МОЛИЛСЯ, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею" - (Л к. 9:28-29).

"Случилось, что когда Он в одном месте МОЛИЛСЯ, и перестал, один из учеников Его сказал Ему: Господи! научи нас молиться, как и Иоанн научил учеников своих" - (Лк. 11:1).

"И вышед, пошел по обыкновению на гору Елеонскую; за Ним последовали и ученики Его. Пришед же на место, сказал им: МОЛИТЕСЬ, чтобы не впасть в искушение. И Сам отошел от них на вержение камня и, преклонив колена, МОЛИЛСЯ" - (Лк. 22:39-41).

"И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону. Иисус же говорил: ОТЧЕ! ПРОСТИ ИМ, ИБО НЕ ЗНАЮТ, ЧТО ДЕЛАЮТ" - (Лк. 23:33-34).

"Молитвенная жизнь - это нечто такое, что мы обретаем наедине, однако это приводит нас в общение с Богом и людьми, как ничто другое, - говорит ему спутница, когда он заканчивает читать - Молитва, означает прийти к Богу, к двери Отца и просить хлеба так, чтобы ты мог дать своему нуждающемуся брату. Когда ты стучишь и продолжаешь стучать, она всегда открывается. Всегда. От этого соединения с Богом приходит нечто, чем ты делишься с другими. И когда ты делишься тем, что Бог дает тебе, ты имеешь общение с ними. Человек имеет такое общение, даже если он стеснительный или неловкий. Ибо молитвенная жизнь освобождает человека от страха и мнения других людей, и от боязни собственных промахов".

"Но разве нужны эти жуткие горы, эти обрывы, эта постоянная опасность, чтобы научиться молиться?" - спрашивает путник.

"В прошлом ты взывал к Богу при своих случайных тревогах. Здесь ты учишься видеть свою жизнь как постоянный кризис, побуждающий тебя взывать к Богу день и ночь. "Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь?" Чем яснее наше видение того, что происходит в мире - как близко находятся народы к краю хаоса, - тем больше мы понимаем, что единственный путь познать жизнь, это прийти ближе к Богу-Отцу в молитве и взывать к Нему день и ночь. Мы молимся непрестанно, потому что кризис земной жизни никогда не прекращается".

"Но почему все это должно быть таким трудным? Мне кажется, что переход через эти горы - самая тяжелая часть путешествия".

"Потому что молитва - это основная наша работа. Она требует мыслей, сосредоточения, активной воли и лучших сил человека, чтобы молиться и превозносить имя Божье, молиться за пришествие Божьего царства, молиться за делателей на жатве, молиться за конкретных людей и их нужды. Ты едва начал постигать поверхность потрясающих вещей, которые произойдут в ответ на твои молитвы, если ты продолжишь путь".

"Однако! Продолжить путь. Я уже так устал".

"Это потому, что твои молитвы начинают входить в Реальное Сражение. Молитва - это та почва, на которой мы побеждаем зло добром. На этой горе ты научишься молиться за своих врагов. Жизнь победы зла добром начинается с того, чтобы просить доброе за тех, кто сделал нам злое".

Узкий путь приводит к панораме, где путник и его спутница останавливаются, чтобы поесть. После этого они подходят к краю панорамы, где она показывает на тропу, ведущую вниз через горы, которые постепенно уменьшаются в размере и где-то у горизонта как будто заканчиваются.

"Ты видишь, там начинается Жатва, - говорит путешественнику спутница, показывая на вид, открывающийся за пределами гор. - Помни слова, которые сказал Иисус: "Не говорите ли вы, что еще четыре месяца, и наступит жатва? А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве. Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так-что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут; ибо в этом случае справедливо изречение: "один сеет, а другой жнет". Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их".

Путник смотрит вдаль, в то время как его спутница объясняет дальше: "В Христианском городе, помнишь, есть красивая широкая улица, называемая Миссионерский бульвар, с выстроенными вдоль просторными, хорошо ухоженными зданиями и украшенная фонтанами, лужайками и прекрасными кустами. В этих зданиях находятся все миссионерские организации, известные в христианском мире. Там расположены издательства, типографии, печатающие миссионерские журналы, и маленькие помещения для ответов на письма и молитвенные служения для менее известных тружеников. Там есть студии, обеспечивающие распространение литературы и видеокассет для миссионерских целей. Там есть учреждения, которые предлагают миссионерам курсы повышения квалификации, компьютеризированные службы для миссионеров, которые нуждаются в расширении своей финансовой базы. Гам есть центры набора кадров, помещения для отдыха для миссионеров, отошедших от дел, и даже банки данных. Но недавно Миссионерский бульвар охватила паника, когда до него дошли известия, вызвавшие крайнее смущение. Стало известно, что немалое число миссионеров совершают непростительное нарушение миссионерского этикета: вместо того, чтобы работать на утвержденном миссионерском поле известного мира, миссионеры устремляются в пустыню по направлению к граду Божьему".

"Но какое же миссионерское поле может быть в пустыне? - спрашивает путник. - Какую душу можно спасти в Пустыне Прощения, кроме своей собственной? И когда ты приходишь в Пустыню Поклонения, каждый там уже оживлен Божьей славой. В Пустыне Молитвы есть чудесное общение с другими путешественниками, и я научился ходатайствовать. Но там нет потерянных душ..."

Женщина, скорчившись от боли, просит путника: "Пожалуйста, пожалуйста, сделай что-нибудь для меня. Я больше не могу терпеть эту боль!"

"Я бессилен, - отвечает он ей. - Как ты думаешь, что я могу сделать для тебя?"

"Немного воды, вот все, что мне нужно. Пожалуйста, принеси мне немного воды!"

"Где же я найду воду в пустыне?"

"А, столько ты сам протянешь,- отвечает она, - если ты не найдешь воду для себя? Пожалуйста, принеси и мне".

Когда путник в смятении осматривает пустыню, его таинственная спутница возвращается и ведет его к источнику, окруженному тысячами пустых фляжек.

"Попей немного сам, - советует она, - а затем наполни фляжку для этой женщины".

Выпив воды, путник сразу чувствует прилив сил и приносит фляжку для женщины. К моменту, когда она заканчивает пить, ее здоровье восстанавливается. Она тотчас берет фляжку, бежит к источнику и начинает помогать своим соседям. Там есть мужчины с глубокими ранами, дети, лежащие без сознания на спине с прерывистым дыханием, и пожилые люди со старыми бинтами вокруг истомившихся лиц. Некоторые жертвы кричат от боли, а другие тихо плачут сами с собой. Некоторые оживают только от одной фляжки воды. Другим нужно гораздо больше. Я вижу других путешественников, делающих то же самое. Когда жертвы исцеляются, они тоже присоединяются к работе, поднимая других. Когда они несут воду от источника, путник напоминает идущему рядом человеку место из Евангелия от Иоанна: "Между тем ученики просили Его, говоря: Равви! ешь. Но Он сказал им: у Меня есть пища, которой вы не знаете. Посему ученики говорили между собою: разве кто принес Ему есть? Иисус говорит им: Моя пища есть творить волю пославшего Меня и совершить дело Его".

"Думаю, мы начинаем понимать, что это означает", - добавляет путник.

Он проводит много времени на этом месте, вовлеченный в работу пробуждения. Однажды вечером, когда он отдыхает у источника, его спутница возвращается и садится рядом с ним.

"Не думаю, что мы сможем войти в град Божий, пока не закончим здесь?" - спрашивает ее путник.

"Это - правда", - отвечает она.

"Но подождут ли они нас?"

"Не волнуйся. Просто продолжай пробуждать этих людей, пока все они не будут на ногах. Тогда ворота града Божьего откроются, и жители выйдут из него, чтобы проводить вас внутрь. Помни это: "Не говорите ли вы, что еще четыре месяца, и наступит жатва? А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве. Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так-что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут; ибо в этом случае справедливо изречение: "один сеет, а другой жнет". Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их".

"Но эти нужды настолько огромны, что я начинаю чувствовать себя подавленным. Радость видеть своими глазами восстановление людей в какой-то степени подавляется чувством отчаяния от бескрайности этого моря. Будет ли ему конец?"

"Брат, - отвечает его спутница, - точно так же, как ты

теряешь себя в Божьем прощении, в поклонении и в молитве, ты сейчас теряешь себя в жатве. Одно дело просто срывать колоски в жатве. И совсем другое потеряться в ней".

"Но, хватит ли у меня сил продолжить работу среди людей с такими большими нуждами?"

"Разве это не то, что делал Иисус?"

"И когда Иисус возлежал в доме, многие мытари и грешники пришли и возлегли с Ним и учениками Его. Увидевши то, фарисеи сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками? Иисус же, услышав это, сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные: пойдите, поучитесь, что значит: "милости хочу, а не жертвы"? ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию".

"Это, однако, должно было Его разочаровать". "Иисус скорбел о религиозном Иерусалиме за его ожесточение. Очевидно, самое большое ободрение с человеческой стороны приходило к Нему от кающихся грешников. В этом Он никогда не уставал. Ты можешь с уверенностью отдаться этой жатве, не подвергаясь опасности быть поглощенным ей, только держись своего видения града и работай от всего сердца, и все будет в порядке. Дух Господень сохранит тебя, если ты будешь внимательно слушать этих людей, как Иисус слушал женщину у колодца, прокаженных, хромых, слепых, отца мальчика, одержимого бесом. Не спеши. Находи время, чтобы слушать и задавать правильные вопросы. Ищи, где у людей боль и что на самом деле им нужно. Ты должен говорить им и об Иисусе, подходя к ним со своей фляжкой. Вода во фляжке и твое слово имеют одинаковое значение. Эти умирающие люди жаждут Самого Иисуса, а не теорий об Иисусе. Слово об Иисусе - это глоток свежей воды, который возвращает их к жизни. Помни этот стих: "Больных исцеляйте, мертвых воскрешайте, прокаженных очищайте, бесов изгоняйте. Даром получили, даром давайте". Не успокаивайся до тех пор, пока милость Божья не поднимет их на ноги".

"Пока милость Божья не поднимет их ВСЕХ на ноги?" "Да. Подумай об этом месте из книги Откровения": "И я увидел Святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их; и отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло".

Когда ты впервые пережил труд жатвы и открыл, что ты фактически способен поднимать погибающих на ноги, давая им немного живой воды из божественного источника, Иисуса, ты получил огромную радость. Про идейные тобой пустыни прощения, поклонения Богу и молитвы произвели силу исцелять больных во имя Иисуса.

"Кто верит в Меня, дела, которые Я творю, и он сотворит, и больше сих сотворит, ибо Я к Отцу Моему иду". Терпение - это вызов.

Позже другой путник проходит мимо этой скалы и находит его там почти мертвым. Подбежав к источнику, он наполняет две фляжки и, вернувшись, выливает ему в рот драгоценную воду.

"Пей, брат, пей!"

"Спасибо тебе! О, спасибо! Я чуть не умер, - говорит путник между глотками. - Но как я дошел до такого состояния? Что было не так?"

Его таинственная спутница снопа подходит к нему. "Брат, - говорит она, - ты потерял свою силу, потому что потерял видение. Град Божий вон там остается местом твое го назначения. Это твой дом, жилище нашего Бога. Когда ты работаешь, находи время каждый день и даже каждый час, чтобы остановиться и посмотреть на град Божий. Если среди своих трудов ты не будешь смотреть на град Божий, ты не услышишь его музыки, не будешь дышать той атмосферой, которую он излучает, и не будешь пить из того источника, который течет из его ворот, ты будешь истощен. Ты должен помнить, что сила поддержки исходит от Города".

Путник возобновляет свою работу на Жатве с обновленной силой. Но на закате его снова одолевает усталость. Он идет к источнику; к нему приближается женщина, которая выглядит довольно пожилой, но кажется совершенно не уставшей.

"В чем твой секрет? - спрашивает путник. - Ты выглядишь так молодо и бодро, а у меня нет больше сил".

"Я пользуюсь методом Даниила, - говорит она ему. - Даниил был занятым человеком, но, несмотря на все каждодневные дела, он возвращался в свою горницу, где окна были открыты на запад. Там, глядя на Иерусалим, находящийся за сотни миль, он молился и благодарил Бога. Даже, когда перед ним открывался львиный ров, Даниил продолжал свои молитвы. Даниил поддерживал свое видение, сосредотачиваясь на граде Божьем. То же самое делаю я. Чем больше проблем у меня возникает на Жатве, чем больше время давит на меня, тем пристальнее я смотрю на град Божий. Я стараюсь обязательно смотреть вверх. Каждый раз, когда я вкушаю хлеб или пью вино, я делаю это как в предвкушении, так и в воспоминании. Понимаешь, это хлеб града. От этого мои глаза и мое сердце остаются в нем".

Отойдя от пожилой женщины, путник старается сохранить видение перед собой. Он тихо поет слова Откровения: "И я увидел Святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их; и отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло".

Когда я вижу его в последний раз, его таинственная спутница возвращается к нему с последним предостережением: "ПРОДОЛЖАЙ смотреть на этот град и помни, кто ждет тебя там. Он приготовил место для тебя и вскоре придет за тобой. Всякий раз, когда ты смотришь на град. Он будет обновлять твои силы подобно орлу, ты побежишь и не устанешь, ты пойдешь и не утомишься".

Подняв взор от плиты, я увидел внизу, как одновременно развивались два движения возрождения. Христианский город переживал пробуждение, которое проявлялось в массовом и быстром росте. За очень короткий промежуток времени его население возросло в десять раз. Здания росли повсюду. Новые дома раскинулись вверх и вниз по окружающим холмам. Но наиболее впечатляющим аспектом этого роста Христианского города было появление великолепных новых церковных структур, возвышающихся над окрестностями. Один из наиболее совершенных соборов имел шпиль в семьдесят ярусов вышиной и нес на себе один из самых сильных в мире радиотрансляторов. Другая церковь была сделана с очертаниями гигантского стеклянного купола с вращающейся сценой и окутана звуковыми системами. Наиболее необычной смотрелась церковь, сделанная в виде стоящего креста с пятнадцатью лифтами, поднимающими людей вверх к святилищу, расположенному в южном крыле, и в христианский ресторан, помещенный в северном крыле. Там располагались помещения для христианского образования по каждой возрастной группе, от до детсадовского возраста до закончивших школу; эти помещения выглядели, как швейцарские шале с необъятными залами для семинаров.

В этом Христианском городе охватывало такое чувство, что все это - знамение последних дней для мира. Книги о конце времен были христианскими бестселлерами, уступали им только христианские руководства половой жизни. Репортеры съезжались со всего мира, чтобы написать статьи о полноте царившей там жизни. Жители Христианского города верили, что когда придет Конец, они будут восхищены в град Божий до начала хаоса.

В то же самое время, я увидел, как через пустыню на далеком расстоянии от Христианского города начинается пробуждение, происходящее без какого бы то ни было религиозного снаряжения. Умирающие мужчины и женщины поднимались на ноги, как сухие кости, которые видел Иезекииль. Они освобождались от своих болезней, грехов и духовных тюрем просто тем, что пили живую воду из святого источника. Те, кто вкушал дающую жизнь воду, делились ей с другими, принося им исцеление. Больные вставали на ноги с быстротой распространяющегося огня или разлития воды. Труженики, которые годами видели ограниченные результаты, обнаруживали там, что достаточно простого глотка воды на иссохший язык, чтобы воскресить умирающего к жизни. И с каждым днем процесс убыстрялся.

В конце концов, я увидел последнее распростертое тело, поднявшееся к жизни. То, что когда-то выглядело как поле битвы после поражения, стало лагерем могущественной армии. Внезапно землетрясение потрясло почву под ногами. Небо помрачнело, и звук войны донесся с востока.

Затем я увидел, как произошло вторжение в Христианский город, и он был разрушен. Могучие соборы, самый большой в мире крест, приюты и центры, залы для семинаров, все было разрушено на части и развеяно оглушающими взрывами. Мертвые тела жителей, которые надеялись, что избегнут уничтожения, наполнили улицы. Армии разрушения теперь устремились в пустыню, по направлению к месту второго пробуждения. Вскоре эта, кажущаяся непобедимой, орда, поглотила Пустыню Прощения, Пустыню Поклонения и Пустыню Молитвы. Когда она увидела град Божий, рев, как будто исходивший от раненного зверя, наполнил воздух. Орда двинулась вперед, по направлению к своей цели, чтобы взять штурмом град Божий.

Но рядом со стенами Города ждала армия пробужденных, готовая и построенная для отражения атаки. Когда враг подошел достаточно близко, ворота града распахнулись. Из них маршем вышла Армия Света, ведомая Царем в таком сиянии, что врагу пришлось заслонить свои глаза. Пробужденные соединились с армией света и начали сражение с врагом. Через три с половиной дня война была закончена. Враг был побежден, и победившие с триумфом вошли в град Божий, для которого они были избраны перед основанием мира.

Я был увлечен к другой огромной плите, на которой были выгравированы следующие слова из Откровения:

"И увидел я одного Ангела, стоящего на солнце; и он воскликнул громким голосом, говоря всем птицам, летающим по средине неба; летите, собирайтесь на великую вечерю Божию, чтобы пожрать царей, трупы сильных, трупы тысяченачальников, трупы коней и сидящих на них, трупы всех свободных и рабов, и малых и великих. И увидел я зверя и царей земных и воинства их, собранные, чтобы сразиться с Сидящим на коне и воинством Его. И схвачен был зверь и с ним лжепророк, производивший чудеса пред ним, которыми он обольстил принявших начертание зверя и поклоняющихся его изображению: оба живые брошены в озеро огненное, горящее серою; а прочие убиты мечем Сидящего на коне, исходящим из уст Его; и все птицы напитались их трупами. И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны, и большую цепь в руке своей. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет, и низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет; после же сего ему должно быть освобожденным на малое время. И увидел и престолы и сидящих на них, которым дано было судить, и души обезглавленных за свидетельство Иисуса и за слово Божие, которые не поклонились зверю, ни образу его, и не приняли начертания на чело свое и на руку свою. Они ожили и царствовали со Христом тысячу лет".

Когда я закончил читать это, сон закончился столь же внезапно, как пришел, оставив меня с глубоким чувством изумления и благоговения, с новым пониманием скрытых вещей, протекающих в моей собственной жизни, и с обновленным желанием искать познания Божьего в духе и истине.

Никогда я не понимал более ясно, что на земле действуют два пробуждения. Одно - это пробуждение Духа Божьего, через которое мертвые мужчины и женщины освобождаются от своих грехов кровью Агнца и восстают к жизни, которая есть жизнь чад Божьих, жизнь, которая приносит Божью природу, являет Божью милость. Другое пробуждение - это пробуждение религиозной плоти, пробуждение, которое выглядит очень привлекательно, собирает множество людей и владеет огромной силой в этом мире, потому что оно предлагает все удобства религии, в то же время позволяя человеку сохранять свое "я" и все права за собой.

Конечно, каждый из нас должен решить, к какому пробуждению он присоединится. Собираюсь ли я доверить свою жизнь какому-нибудь разрекламированному предприятию Христианского города? Или я потеряю свою жизнь в поисках Божьей воли и милости? Сосредоточусь ли я на строительстве чего-то, за чем будут просто наблюдать жители Христианского города? Или я посвящу свою жизнь приведению нищих, калек, хромых и слепых к столу Учителя?